Неточные совпадения
— Судостроитель, мокшаны строю, тихвинки и вообще всякую мелкую посуду речную. Очень прошу прощения: жена поехала к
родителям, как раз в Песочное, куда и нам завтра ехать. Она у меня — вторая, только весной женился. С матерью поехала с моей, со свекровью, значит. Один сын — на войну взят писарем, другой — тут помогает мне. Зять, учитель бывший, сидел в винопольке — его тоже на войну, ну и дочь с ним, сестрой, в Кресте Красном. Закрыли винопольку. А говорят — от нее казна полтора миллиарда
дохода имела?
Кажется,
родитель ему и тогда не понравился; пробыл он у него недолго и уехал поскорей, успев лишь получить от него некоторую сумму и войдя с ним в некоторую сделку насчет дальнейшего получения
доходов с имения, которого (факт достопримечательный) ни доходности, ни стоимости он в тот раз от Федора Павловича так и не добился.
Родители ее, более проницательные в качестве беспристрастных зрителей, стали ее укорять, говоря: «Вот, матушка, целый год пропустила даром, отказала жениху с 20 тысячами
доходу, правда, что он стар и в параличе, — да что нынешние молодые люди!
Родитель был не из дворянского звания, и со всей-то семьей своей был беднее меня по
доходу.
Родители нынешних владельцев строили дом для себя и не предвидели никакой нужды извлекать из него какие бы то ни было
доходы, а потому и планировали его, что называется, по своей фантазии.
А поверх всего надо было усиленно продолжать работу наполовину для себя, а наполовину для покрытия долга по"Библиотеке для чтения". Кроме собственного труда, у меня не было и тогда никаких других ресурсов. От
родителей своих (мои отец и мать были еще живы) я не мог получать никакой поддержки. Их
доходы были скромны, и я не позволял себе и в больших тисках чем-нибудь отягощать их материальное положение.
— Моя биография не совсем такая, какие вы до сих пор слушали. Я в детстве жила в холе и в тепле. Родилась я в семье тех, кто сосал кровь из рабочих и жил в роскоши; щелкали на счетах, подсчитывали свои
доходы и это называли работой. Такая жизнь была мне противна, я пятнадцати лет ушла из дома и совершенно порвала с
родителями…
Всегда смотря на своих
родителей лишь как на источник
дохода, оказывавшийся весьма скудным, но необходимым во дни ранней юности, он, ворочающий теперь десятками тысяч, понятно, не мог жалеть о его прекращении, тем более, что давно бросил им пользоваться.
После смерти Анны Иоанновны, регент Бирон остался в Летнем дворце. Ему, обладателю 4 миллионов
дохода, назначено 500000 пенсии, а
родителям императора — только 200000. Герцог Антон, попытавшийся показать свое значение, был подвергнут домашнему аресту с угрозой попробовать рук Ушакова, тогдашнего начальника тайной канцелярии. Пошли доносы и пытки за малейшее слово, неприятное регенту, спесь и наглость которого достигли чудовищных размеров.
Рано лишившись отца и матери, он, по выходе из шляхетского корпуса, недолго прослужил в Петербурге в одном из гвардейских полков, вышел в отставку и уехал за границу, где при самой широкой жизни не мог не только истратить колоссального, доставшегося ему от
родителей состояния, но не в силах был тратить всего годового
дохода.
Эрнста Бирона она боялась как огня. Он действительно обращался с
родителями императора свысока. К тому же они были явно обижены. Регент оставался в Летнем дворце. Ему, обладателю четырех миллионов
дохода, назначено было 500 тысяч пенсии, а
родителям императора только 200 тысяч.
Доход с ребенка — это самая законная вещь по понятиям его
родителей.